Все новости на карте
Продажа газа в Европу — традиционно одна из главных статей дохода российского бюджета. В последнее время за рынок приходится отчаянно бороться: с американским сжиженным газом, с топливом из Катара, с правилами Евросоюза, а также с политическими оппонентами на Украине, в Польше и Прибалтике. Теперь у Москвы появляется новый конкурент: Израиль, уже снабжающий Египет, готовится строить экспортный трубопровод в Грецию. Уже скоро Тель-Авив может столкнуться с теми же проблемами, что и Москва, но сейчас страна охвачена эйфорией и празднует превращение в газовую державу. Энергия через край — в материале «Ленты.ру».
Дали добро
Правительство Израиля одобрило проект соглашения с двумя европейскими странами — Грецией и Кипром — о прокладке по дну Средиземного моря Восточно-Средиземноморского газопровода (Eastern Mediterranean Pipeline, или просто EastMed). Он должен связать крупное шельфовое месторождение Leviathan (оценивается в 621 миллиард кубометров), расположенное рядом с городом Хайфа на севере Израиля, с Кипром, где есть свои запасы — месторождение Aphrodite с изведанными 130 миллиардами кубометров. Дальше топливо проследует в Грецию, а оттуда — через газопровод Poseidon на юг Италии.
Нынешнее разрешение от правительства не первый шаг на пути к реализации международного проекта. В январе министры энергетики трех стран подписали соглашение, которое до сих пор не имело полной юридической силы. По его условиям, в трубопровод протяженностью почти две тысячи километров и мощностью 10 миллиардов кубометров в год будет инвестировано шесть миллиардов евро. Деньги вложат Евросоюз и греческо-итальянская компания IGI Poseidon (совместное предприятие греческой DEPA и итальянской Edison).
Израильские власти всячески подчеркивают эпохальность момента. Министр энергетики Юваль Штайниц и полгода назад, и сейчас говорит о долгожданном превращении своей страны в экспортера газа. Между тем технически это произошло одновременно с январским подписанием соглашения. Израиль тогда начал поставлять топливо Египту — через ветку Ариш — Ашкелон, являющуюся частью главного пока ближневосточного газопровода Arab Gas Pipeline («Арабский газопровод»).
Египет не испытывает недостатка топлива. Более того, до 2012 года Каир сам продавал его Тель-Авиву по той же самой трубе, но в обратном направлении. Однако теперь североафриканское государство собирается закупать израильское сырье в коммерческих целях — для реэкспорта в Европу в сжиженном виде. Возможно, часть сжиженного природного газа (СПГ) будет выкупать обратно Израиль, у которого нет собственных терминалов по сжижению.
Все сложно
Ситуация примечательна еще тем, что в 1973 году Египет был одним из противников Израиля в длившейся 18 дней Войне судного дня. Коалиция арабских государств потерпела в ней поражение, но вскоре ввела эмбарго на поставки нефти США и другим союзникам Израиля из числа Западных стран. То решение вызвало сильнейший энергетический кризис и кардинально изменило мировой рынок на десятилетия вперед.
В частности, американскую нефть надолго запретили продавать за рубеж (во избежание дефицита внутри страны), а Организация стран-экспортеров нефти (ОПЕК) стала серьезным игроком и обрела политическое влияние. Теперь же Тель-Авив и Каир выступают союзниками и партнерами в энергетической сфере. Израильский газ поступает также и в Иорданию, жители которой пытались протестовать против двусторонней сделки, но не были услышаны правительством.
В новом проекте по строительству EastMed тоже есть ощутимая политическая составляющая. Для его европейских участников, особенно для Греции и Италии, трубопровод станет дополнительным шансом снизить зависимость от российского газа. Сейчас эту задачу решает почти достроенный газопровод из Азербайджана в Турцию, состоящий из двух частей: TANAP и TAP. Его конечной точкой также является Италия. Появление еще одного маршрута поспособствует диверсификации источников поставок. Однако бояться Европе стоит не только России — в случае ослабления ее позиций место могут занять другие страны, причем на тех же безальтернативных условиях.
Главный претендент — США, чей президент Дональд Трамп мечтает сделать страну не просто великой, но и ведущей энергетической державой. Ввиду географического положения Америка лишена возможности экспортировать трубопроводный газ, поэтому отправляет за океан танкеры, загруженные СПГ. Перед Вашингтоном стоит задача захватить европейский рынок, с которого сперва нужно вытеснить Москву с ее многочисленными трубопроводами. К традиционным маршрутам через Украину и Белоруссию в последние годы добавились «Северный поток» и «Турецкий поток». Достроить вторую ветку «Северного потока» «Газпрому» с европейскими партнерами не удается во многом из-за вмешательства США: те грозят санкциями всем, кто поможет реализовать российский проект.
Не могут поделить
Пока Соединенные Штаты поддерживают строительство EastMed — видимо, считая, что с конкурентами лучше расправляться по очереди. Госсекретарь Майк Помпео в январе приезжал в Афины на церемонию подписания соглашения. Но Израилю стоит иметь в виду, что настроение союзника может измениться в любой момент, особенно если Трамп осенью переизберется на второй срок. Глава Белого дома уже не раз показывал, насколько непоследовательным может быть в выстраивании международных отношений. Яркий пример — борьба с Китаем, переросшая было в дружбу (на фоне подписания первой фазы масштабной торговой сделки), но затем вспыхнувшая с новой силой после начала пандемии коронавируса.
Еще один игрок, мечтающий увеличить свою долю на рынке, — Катар. Местные чиновники называют страну самым «эффективным производителем в мире с точки зрения затрат». Государственная Qatar Petroleum уже занимает второе место среди поставщиков СПГ в Европу, а в скором будущем может существенно улучшить результаты за счет введения в эксплуатацию 100 дополнительных танкеров и поставок в Германию, где Доха готова профинансировать строительство регазификационных (превращающих СПГ обратно в природный газ) терминалов.
Отдельный повод для переживаний есть и у Греции, которой традиционно сложно договориться с Турцией, даже несмотря на совместное членство в НАТО. В июне ситуация обострилась после того, как турецкая Turkish Petroleum попыталась приступить к разведке у континентального шельфа, который Афины считают своим. Анкара и без того претендовала на кипрское морское месторождение Aphrodite, указывая на то, что права на долю в нем имеет Турецкая республика Северного Кипра — никем, кроме самой Турции, не признанное государство, занимающее половину острова.
Турецкий президент Реджеп Эрдоган не раз говорил о возможности применения силы для решения вопроса со спорным месторождением. Пока до открытого конфликта в регионе дело не доходило, но греческий министр обороны Никос Панайотопулос заявляет, что страна готова к войне. Начало работ по прокладке EastMed станет дополнительным фактором для роста напряженности — вдобавок к решению Турции открыть границу с Грецией для беженцев и вернуть главному храму Византии (прямой наследницей которой считает себя Греция), Святой Софии, статус мечети.
Не убедили
Необходимость EastMed ставят под сомнение и по чисто экономическим причинам. Научный сотрудник берлинского Фонда науки и политики (SWP) Штефан Вольфрум подробно объяснил всем заинтересованным сторонам и, прежде всего, европейским чиновникам, почему им не стоит поддерживать инициативу. По его мнению, гораздо более дальновидным шагом стало бы развитие полноценного газового рынка на Ближнем Востоке, который в последние годы начал формироваться сам собой. Свидетельства тому: сотрудничество Израиля с Египтом и Иорданией, попытки наладить добычу вместе с заклятым врагом — Палестиной. Каир мог бы стать основным газовым хабом региона — не только продавать и перепродавать топливо, но и сжижать его на собственных, пока не до конца загруженных, заводах.
Построение единой системы, действующей по четким правилам, полностью отвечает интересам и Евросоюза, и Израиля, уверен Вольфрум. Главным образом потому что обеспечит мир в нестабильном районе. Впоследствии топливо оттуда можно будет закупать без разделения на поставщиков — на новом хабе или даже бирже. При этом газ с большой долей вероятности будет сжиженным, а значит трубопровод вовсе не нужен — его заменят танкеры. Реализация такого плана составила бы куда более серьезную конкуренцию «Газпрому» и России. Пропускная способность EastMed (10 миллиардов кубометров в год) не идет ни в какое сравнение даже с единственной пока действующей веткой «Северного потока» (55 миллиардов кубометров в год, которые европейские правила позволяют задействовать наполовину). Общий объем российского газового экспорта в Европу колеблется около 200 миллиардов кубометров в год.
Наконец, строительство EastMed — очень дорогой проект. Его стоимость (семь миллиардов долларов) лишь немного уступает размеру инвестиций в «Северный поток-2» (9,8 миллиарда). Арендные ставки при транспортировке будут сопоставимы в обоих газопроводах, однако при гораздо меньшей пропускной способности себестоимость поставок по EastMed будет существенно выше. В условиях пониженного из-за пандемии коронавируса и теплой европейской зимы спроса использование нового газопровода и вовсе могло бы быть убыточным. Израилю, Кипру и Греции остается надеяться на то, что к 2026 году, когда прокладочные работы должны быть завершены, мировая экономика восстановится, и цены вырастут.
Тель-Авив (как минимум на словах) не слишком обеспокоен будущими проблемами. Вслед за министром энергетики Ювалем Штайницем вся страна радуется растущей роли на европейском энергетическом рынке. Однако уже скоро появление дополнительного газопровода может еще больше запутать и окончательно дестабилизировать ситуацию. EastMed будет соперничать не только с российскими транспортными узлами, но и с азербайджано-турецким TANAP-TAP, а также с морскими поставками СПГ из США и Катара. В идеальных рыночных условиях такое обилие продавцов сыграло бы на руку покупателям, но в современном мире вполне может стать поводом для новых санкций или даже прямых военных столкновений.
